Представитель Балтийской Республиканской Партии Олег Саввин, принял участие в конференции регионалистов в Москве.
Очевидно, что любая протестная активность может считаться осмысленной
лишь в том случае, если её идеологи предлагают внятную альтернативу
существующим порядкам. Когда на улицы выходят тысячи демонстрантов с
язвительными плакатами, а лидеры с трибун обличают пороки системы, у
каждого не лишенного критического мышления наблюдателя возникает
закономерный вопрос: «А что, собственно, предлагают эти люди взамен?»,
«Каким, по их мнению, должно быть нормальное государство?».
К
сожалению, в ходе имевшей место протестной активности никаких конкретных
ответов на эти вопросы так и не прозвучало. Дежурные пожелания вроде
«за справедливость, против коррупции и произвола» бессмысленны хотя бы
потому, что действующая власть их произносит не реже оппозиции. С
известным результатом. Внятных проектов государственно-политической
альтернативы нынешней «электоральной монархии» оппозиционными лидерами
до сих пор не сформулировано, а отдельные предложения по децентрализации
власти в ходе дискуссий наталкиваются на имперские атавизмы мышления
борцов с режимом.
7 июня этого года фондом «Либеральная Миссия»
на базе Высшей школы экономики была проведена межрегиональная
конференция с участием оппозиционных политиков и гражданских активистов,
продвигающих региональный анти-имперский дискурс в российском
информационном поле. В ходе дискуссии дать свои ответы на вопрос,
вынесенный в название конференции «Какая федерация нам нужна?»,
предстояло гостям из различных уголков России.
Не задаваясь целью
подробно воспроизвести сказанное участниками конференции (для этого
вскоре выйдет стенограмма выступлений), попробую вкратце сформулировать
наиболее существенные моменты.
Довольных нет, но все «за»
При
всём многообразии проблем, специфических для каждого отдельного
региона, существует определённый набор факторов, с неизменным успехом
портящих людям жизнь от Кёнигсберга до Владивостока. Все они хорошо
известны любому, кто хоть раз бывал в России достаточно далеко от
Садового Кольца. Это и разбитые дороги, и ветшающая инфраструктура, и
полумёртвая экономика, и нищета, и коррупция. В принципе, стандартный
набор для критики власти у оппозиционного активиста.
Однако, в
отличие от карнавальных «хомячков», акцентирующих внимание на личных
качествах российского президента и членов правящей партии, регионалисты
предпочитают указывать на врождённые пороки самой сверх-централизованной
системы управления страной. По общему мнению, «вертикаль власти» вне
зависимости от возглавляющих её персоналий не способна отвечать
требованиям большинства граждан и скорее походит на колониальную машину
по выкачиванию ресурсов с подконтрольной территории, нежели на институт,
отстаивающий интересы её населения.
Активность назначаемых
региональных глав естественным образом обусловлена их стремлением
заручиться поддержкой столичного начальства посредством эффективного
продвижения коррупционных потоков вверх по «вертикали» и рисования
нужных цифр на «выборах». Экономическая программа в основном сводится к
административной поддержке крупных корпораций, как правило,
зарегистрированных в Москве и оставляющих довольно незначительные
налоговые выплаты на местах. Последнее никого особо не заботит в силу
раздаточно-распределительного характера бюджетной политики, направленной
на концентрацию максимума средств в распоряжении центра и их частичному
возврату регионам в виде дотаций. Проще выбить денег в Москве, чем
развивать местный бизнес, увеличивать налоговую базу и пополнять бюджет.
Сама дотационность большей части субъектов является
искусственно созданной опцией, необходимой для нивелирования
самостоятельности региональных элит. Раздаточная система способна
осуществлять эффективный контроль над назначенными в Кремле
управленцами, позволяя награждать за преданность и наказывать за
недостаточную лояльность. При этом она абсолютно неспособна создавать
благоприятные условия для экономического и социального развития. Богатым
регионам нет смысла лучше работать, потому что всё заберёт Москва,
бедным нет смысла, ибо Москва поможет. По всей видимости, это – один из
решающих факторов, провоцирующих ожидаемый многими экономических крах
России. Параллельно складывается вроде бы парадоксальная ситуация, когда
формальная поддержка Путина и «Единой России» в бедных регионах
зачастую выше, чем в сытой Москве.
Шаткая стабильность
Екатеринбургский
политолог Фёдор Крашенинников считает, что данное положение дел
обусловлено в первую очередь отсутствием в России публичной политики
как таковой. У внесистемной оппозиции нет средств, чтобы оказывать
влияние на политические процессы, а обладатели финансового или
административного ресурса не решаются открыто выступать против власти,
вполне обоснованно опасаясь за дальнейшую карьеру. Тем не менее,
недовольство местных элит велико и в случае ослабления федерального
центра оно неизбежно проявится.
В кулуарах: К.Жуков, Д. Коцюбинский (Петербург), Ф. Крашенинников (Екатеринбург), В. Корб (Омск)
Близкую позицию озвучил и
участник из Татарстана Марк Шишкин. Как известно, ещё с начала
девяностых руководство Татарстана заняло достаточно жесткую позицию в
отношении центра, отказавшись подписать федеративный договор и
позиционируя себя как ассоциированное с РФ государство. В ходе
укрепления «вертикали» местные элиты в силу тактической
нецелесообразности борьбы за политическую независимость сосредоточились
на вопросах экономики. Причём небезрезультатно: по экономическим
показателям республика лидирует среди регионов Поволжья.
Однако,
старые противоречия никуда не делись: с одной стороны, уверенная
самостоятельная политика руководства спасла республику от постигшей
многие регионы деградации хозяйства в постсоветский период, но она же
выступает главным раздражителем для федералов.
В качестве одной
из основных причин неуспеха «белоленточного» протеста карельский
регионалист Вадим Штепа обозначил склонность оппозиционных идеологов
мыслить категориями имперской власти, рассматривая Москву как центр
принятия основных государственных решений, а всю остальную территорию
как провинцию, обязанную их безусловно выполнять.
В кулуарах: В. Штепа (Карелия), А. Лоскутов (Сибирь)
При всех
разговорах о необходимости демократических преобразований в Российской
Федерации, тема федерализма в «белоленточной» среде практически не
затрагивалась, а навязчивое стремление свежеиспечённых претендентов на
власть из Москвы вещать за всю страну даёт жителям «Замкадья» повод
серьёзно усомниться в состоятельности такой альтернативы.
Научный
руководитель Агентства Региональных Исследований из Омска - Виктор Корб
привёл, пожалуй, самое убедительное объяснение происходящему. По его
мнению, фундаментальная причина устойчивости сверх-централизованного
государства кроется в ментальности его жителей. Многие регионы России
вообще не имеют истории, альтернативной имперской , у других же этот
период был слишком давно. Имперский миф въелся очень глубоко в
коллективное сознание, и это стало определяющим фактором в ходе событий
последних двадцати лет, когда на российских обломках Советского Союза
так и не удалось создать полноценной демократической государственности.
Вследствие
распада СССР атомизированное общество просто не смогло
самоорганизоваться для решения актуальных проблем, тем самым
предопределив реставрацию авторитарной власти. Не исключено, что даже в
случае распада России имперская «вертикаль» восстановится через
ментальные структуры в какой-либо иной форме. Следовательно, успешно
противостоять империи может только становление гражданского
самосознания, развитие у людей политической субъектности. Для этого
регионализм должен быть наглядно связан с их практическими интересами.
После России
Региональные
различия, всплывающие в процессе осознания реальных интересов, по сути и
определяют многообразие возможных ответов на отраженный в названии
конференции вопрос - «Какая федерация нам нужна?» . Например, известный
петербургский регионалист Даниил Коцюбинский отвечает на него весьма
категорично: «Никакая!». По его мнению, российская идентичность может
существовать лишь в «провинции». Актуализация региональной субъектности
неизбежно войдёт в конфликт с интересами «центра». В этом контексте
вполне обоснованным выглядит и, казалось бы, комичное высказывание
российского премьера Дмитрия Медведева о том, что продвижение
региональных брендов подогревает сепаратизм.
Причина тому – сам
генезис российского государства, которое в отличие от тех же США
возникло не в результате договора равноправных субъектов, а в ходе так
называемого «собирания земель», то есть путём завоевания Московией
сопредельных территорий, подавления интересов их населения в пользу воли
хозяина Кремля. Возрастающее региональное самосознание на фоне
слабеющего центра, по мнению Коцюбинского, закономерно влечёт за собой
усиление сепаратистских настроений хотя бы в силу того, что получившие
такую возможность регионы будут брать суверенитета с запасом,
небезосновательно опасаясь авторитарного отката.
В противовес
подобной точке зрения, Вадим Штепа делает акцент на необходимости
налаживания горизонтальных связей между регионами, формирования и
популяризации философии многополярной, сетевой федерации как
привлекательной альтернативы господствующей парадигме моносубъектной
власти. Фиксация на сецессионизме в этом деле нежелательна, поскольку
лишь помогает официозной пропаганде навешивать ярлыки.
Впрочем,
даже самые безобидные устремления сконструировать свою уникальную
идентичность наталкиваются на противодействие блюстителей господствующей
мифологии. В частности, карельский активист Алексей Конкка рассказал о
том, как духовный отдел ФСБ – РПЦ МП оказывал противодействие
проведению торжества, связанного с Лоухи – героиней карело-финской
мифологии. Что, впрочем, вполне соответствует исторической традиции.
Насаждение казённого православия с самого начала было важнейшим
инструментом культурной унификации, провинциализации завоёванных
империей территорий.
Реконструкция традиций Восточной Пруссии,
по словам делегата из Кёнигсберга, Олега Саввина, наталкивается на
другую религиозную святыню российской власти – культ «Великой Победы».
Даже попытки избавиться от уродливой советской топонимики встречают
универсальный ответ: «Да как можно? Деды ж воевали!». Чиновники вместе
со специально обученными ветеранами крепко стоят на страже культурного
наследия советской Родины – разбитых дорог, обшарпанных пятиэтажек и
покрывшихся плесенью памятников Ленину. Вот так, при наличии богатой
европейской истории региона его нынешнее состояние вызывает лишь уныние.
Жители «Калининградской области» с удовольствием ездят в соседние
страны на отдых, за покупками или на заработки, но никто из иностранцев в
«Калининград» не ездит ввиду того, что там просто нечего делать.
К
счастью, молодёжь по понятным причинам не сильно пугает заскорузлость
державных мифов и реакционная политика в отношении любых низовых
инициатив. В силу даже физиологических факторов молодые всегда
интересуются запретным. Историк-петербурговед Константин Жуков в этом
смысле очень точно подметил, что традиционный ответ кремля
«запретить/непущать» на все возникающие вопросы только подстегнёт
молодёжную активность. Так что креативоff следует ожидать много - новых,
задорных и злых.
Например, кампания «Национальность – сибиряк»,
запущенная сибирскими регионалистами в ходе последней переписи
населения, ожидаемо вызвала жесточайшее раздражение у местных
чиновников. Художник Артём Лоскутов, известный как автор фильма «Нефть в
обмен на ничего», а также наделавших немало шума икон «Pussy Riot»
поведал, с каким усердием пришедший к нему переписчик пытался записать
его в «русские». Как удалось выяснить, их специально инструктировали
игнорировать «неправильные» попытки самоопределения, что, однако не
помешало обозначить существование как минимум нескольких тысяч
сибиряков.
К слову сказать, общим местом у выступавших было и
понимание нецелесообразности педалирования этнической составляющей в
процессе формирования региональной общности. Этническая культура хороша
как основа локальной мифологии, эстетики, но правосубъектность разумнее
формировать на гражданской основе. В Карелии, например, этнических карел
около 10%, что не мешает конструированию идентичности на карельском
культурном бэкграунде. В Поволжье ситуация вообще взрывоопасна. Чем
громче молодёжь с «имперками» кричит про «Казанскую губернию» и «Россию
для русских», тем сильнее желание татарских националистов огородиться от
русских высоким забором с колючей проволокой. Никакому конструктивному
взаимодействию такой подход не способствует. Зато очень способствует
государственному распаду по югославскому сценарию.
Разжигание
распрей между коренными народами в регионах выгодно лишь имперской
власти, позволяя интерпретировать межэтническую напряженность как
проявление острой потребности в «сильной руке». Поскольку задавленным
этой рукой быть никто не желает, актуальной становится европейская
культура диалога. Лишь через диалог возможен переход от старой
миросистемной парадигмы подавления к новой, где центральным принципом
становится договор. В этом случае придётся отказаться и от избыточного
объединительства. Лучше сперва размежеваться, чтобы найти действительно
актуальные точки взаимодействия, чем навязывать свою «любовь» соседям,
вызывая в ответ лишь раздражение.
Протест успешных
В
этом контексте особую значимость приобретает развитие московского
регионального самосознания. Москве необходимо избавиться от статуса
имперской столицы и стать полноценным субъектом федерации. Эту идею на
конференции озвучил автор проекта Московской Республики Илья Лазаренко.
По его словам, объединение Москвы и Московской области в один субъект
позволит решить как ряд чисто технических проблем, так и повысить статус
Московского региона до республиканского.
В кулуарах: И. Лазаренко (Москва), В. Николаев (Петербург)
Нынешнее положение
«города федерального подчинения» только создаёт ряд правовых коллизий,
даёт право федеральной власти вмешиваться в дела города. Создание
Московской Республики даст москвичам и жителям Подмосковья собственную
государственно-политическую структуру, поможет уменьшить вмешательство
федеральных органов в свою жизнь. Причём правительство МР будет способно
оказывать давление на федеральный «центр» никак не меньшее, чем,
скажем, Республика Татарстан или Чечня.
Особенно актуальным
последнее видится ввиду наметившихся дезинтеграционных процессов в
стране. Россия стоит на пороге глубокого системного кризиса, который с
большой вероятностью приведёт к её распаду. При этом Илья Лазаренко
убеждён в нецелесообразности борьбы за сохранение существующей
государственности по причине её бессмысленности. Значительно разумнее
было бы направить усилия на смягчение этого процесса, постараться
сделать его менее болезненным. Укрепление правосубъектности регионов с
налаживанием между ними горизонтальных связей даст возможность
относительно спокойно демонтировать изжившую себя государственность и
учредить новую, более гибкую и устойчивую.
Вне зависимости от
того, каким будет образованное государство, Москве совершенно не нужно
выполнять в нём столичные функции, город от этого только проиграет.
Столица новой федерации должна быть перенесена из Москвы в специально
построенный для этого город, как это сделано в Австралии, США, Бразилии.
Построить его можно где-нибудь в районе Верхней Волги, между
Петербургом и Москвой. Никакой необходимости в накачивании городского
бюджета федеральными средствами нет. Подобная практика негативно
сказывается на экономическом развитии города и формирует устойчивую
неприязнь в отношении Москвы остальных регионов. Москва же располагает
достаточными ресурсами, чтобы самостоятельно обеспечить своё
благосостояние.
В отличие от преобладающего в России социального
протеста, протест москвичей имеет ярко выраженную
буржуазно-демократическую составляющую. Последние требуют от государства
не материальной поддержки, а соблюдения их прав и проведения
политических реформ. Это уже не говоря о том, что московские митинги
были самыми многочисленными. Уместно предположить, что при успешном
развитии республиканского проекта Московский регион сможет стать
локомотивом демократических преобразований в России или на
построссийском пространстве, в зависимости от того, приведёт
надвигающийся политический кризис к распаду РФ или нет.
В итоге
Если
по поводу желательности или нежелательности распада РФ единого мнения
нет, то необходимость глубокого кризиса имперской государственности для
достижения поставленных целей регионалистами особо не оспаривалась.
Империя не сможет преобразовать себя сама и любое расширение прав
регионов возможно лишь против воли имперской бюрократии. Очевидно, что
нужно быть готовыми к любому варианту развития событий.
В связи
с этим Даниил Коцюбинский весьма уместно напомнил об упущенных
либералами в начале 90-х возможностях . Тогда вместо формулирования
новой повестки все увлечённо обсуждали «социализм с человеческим лицом» и
пути реформирования плановой экономики. В итоге, когда СССР начал
рушиться - никакой программы, кроме «Ельцин – наш президент» никто
озвучить так и не сумел. Такой же идейный ступор может случиться в
обозримом будущем, если и сейчас за разговорами о политической реформе
будет упущена возможность предложить привлекательный образ
построссийской реальности.
Согласился с этим и ведущий – Игорь
Клямкин, подтвердив, что когда нарушается равновесие, обостряется
борьба, которая отнимает всё время и силы. Сочинять программы в этой
ситуации просто некогда. Нужно иметь готовые ответы. При отсутствии
конструктивных проектов реформ инициативу захватывают популисты, которые
в итоге не ликвидируют недемократическую систему власти, а лишь
адаптируют её под себя. Это уже наглядно продемонстрировал пример Бориса
Ельцина, который, придя к власти на волне демократических требований,
принял совершенно антидемократическую конституцию с гипертрофированными
президенсткими полномочиями и привёл в Кремль Владимира Путина, который с
помощью этой конституции сделал себя бессменным.
Е. Ясин, И. Клямкин (фонд "Либеральная Миссия")
Чтобы не
повторять старых ошибок, необходимо использовать имеющийся запас времени
для выработки программы институциональных реформ, способной лечь в
основу демократических преобразований. Сделать это, минуя региональную
повестку, не получится. Поэтому вопрос регионализма и стоит для
российского общества крайне остро.
Очевидно, что начатый
конференцией публичный диалог и поиск путей в будущее открывает
возможности для лучшего и более разумного устройства жизни регионов и
народов России.
Автор
.jpg)
